Политика

Ставрополье – родина неоколлаборационистов?

Профессор, доктор юридических наук,
кандидат  филологических наук,
Почетный работник высшего
профессионального образования РФ
Атарщикова  Елена Николаевна

профессор, доктор юридических наук,
кандидат исторических наук,
Почетный  работник высшего
профессионального образования РФ
Пономарев  Евгений Георгиевич

В научной и культурной среде Ставрополя ведется пропаганда жизни и творчества писателя-эмигранта Ильи Дмитриевича Сургучева. Регулярно проводятся конференции «Сургучевские чтения», местное телевидение (ВГТРК «Ставрополье») регулярно выпускает репортажи о положительном вкладе И.Д. Сургучева в русскую литературу, предлагается сделать имя И.Д. Сургучева «брендом» города, проводятся экскурсии для студентов и молодежи «Тропами Сургучева»  и  т.д.  В феврале 2018 года в краевой библиотеке им. М.Ю. Лермонтова прошли  юбилейные XV Сургучёвские губернские чтения, с привлечением общественности, студентов, школьников и представителей Русской  православной  церкви (РПЦ),   а  также  семинаристов  Ставропольской  духовной  семинарии. Присутствовали на  них   известные  в крае люди, олицетворяющие власть, идеологию и духовную жизнь Ставропольского края,  как оказалось, большие  поклонники творчества Сургучева. 

До сведения общественности доносится ложная информация о том, что Сургучев якобы был оправдан судом Парижа по обвинениям в коллаборационизме, хотя никаких фактических документов, подтверждающих оправдательный приговор, не представлено.

Организатором работы по созданию в обществе положительного образа И.Д. Сургучева выступает проректор по научно-исследовательской работе и инновациям Ставропольского государственного педагогического института Александр Алексеевич Фокин, который в деле реабилитации писателя-коллаборациониста пользуется поддержкой руководства вуза, руководства Ставропольской краевой универсальной научной библиотеки им. М.Ю. Лермонтова, министерства культуры Ставропольского края.

Под редакцией А.А. Фокина вышло издание «И.Д. Сургучев Парижский дневник. 1940—1945» (Ставрополь: «ТоварищЪ», 2016. — 310 с.), за которое ему как редактору-составителю  был в присутствии студентов и преподавателей Ставропольского государственного педагогического института торжественно вручен «Диплом признания» Краевой библиотеки им. М.Ю. Лермонтова. В книге собраны статьи И.Д. Сургучева, опубликованные в газете «Парижский вестник» — одном из главных печатных органов пропаганды оккупационных властей Франции. Газета, как и ее авторы, включая И.Д. Сургучева, имела ярко выраженную профашистскую направленность, в ней публиковались  официальные  документы  оккупантов, хвалебные статьи о Гитлере, воззвания генерала П.Н. Краснова «вырвать из жидовских лап» Россию, переводы речей Геббельса, антисемитские статьи разных авторов, оправдывающие холокост, материалы, положительно освещавшие деятельность РОА генерала Власова. Сам И.Д. Сургучев восторженно отзывался о содержании «Парижского вестника», писал о выходе первого номера газеты с портретом Гитлера на первой странице: «Господа! Берегите этот номер и передайте его по завещанию вашим наследникам».

В предисловии к изданию «Парижского дневника» А.А. Фокин намеренно искажает профашистскую позицию писателя, отмечает, что читатели пока по достоинству не оценили «гуманитарных и антифашистских социально-политических пассажей автора, не постигли его эзопова языка» (с. 9). Действительно,  читателю  трудно  понять, когда   на  «черное»  говорят «белое»,  и  он  должен  в  это  поверить.

Первичный анализ опубликованных текстов И.Д. Сургучева позволяет нам сделать вывод о том, что они прямо направлены на поддержку  и  оправдание фашизма и идеологии нацизма.

И.Д. Сургучев, проживавший во время Второй мировой войны в Париже, активно сотрудничал с оккупационными фашистскими властями, поддерживал их своими публикациями. Приведем несколько примеров из опубликованного А.А. Фокиным «Парижского дневника».

«1 июля 1941 года. Когда, 22 числа, я наклонился над газетой и прочитал, что началась война с Россией, у меня на мгновение… закружилась голова [далее описаны переживания писателя, который не мог при советском режиме вернуться на родину]. И вдруг эта газета… И какая-то отдаленная надежда, как звезда, свет которой долетает до земли в миллионы лет… И я чувствую, как возвращается молодость, и из газетного крупного шрифта я пью фаустовское вино, и в голову, как муха, вскакивает частушка:

Ах, скажите ради Бога,

Где железная дорога?

Да и зачем железная дорога? …дайте хорошо подкованные сапоги, мы все пешком… пойдем… Придем и скажем: Видеста очи мое спасение твое» (с. 99, 101).

«2 июля 1941 года. И в такие исключительно жгучие дни на русских людей свалилась такая сногсшибательная новость, как объявление немцами войны большевикам. Немцы пошли на большевиков, и вот… Начинают по-живому поблескивать и набираться старого цвета уже начавшие выцветать глаза… Мечты, мечты, где ваша сладость?» (с. 103—104).

«19 июля 1942 года. Отрадно видеть, в какой последовательности возрождаются к новой жизни освобождённые русские города» (с. 193).

Полна ликования по поводу «очищения» Ставрополя от советских войск статья И.Д. Сургучева от 5 августа 1942 года (3 августа Ставрополь был оккупирован фашистами): «Ворошиловск взят… В переводе на наш язык это значит: Ставрополь взят… <…> Ворошиловск очищен. И первый раз в жизни я ощутил новое, неведомое чувство: смесь радости, печали, горечи, внутренней улыбки, внутри пролившейся слезы. Тревога, неясные ожидания, настороженность, какая-то неоформленная надежда. И верится, и плачется…» (с.197-199). Здесь стоит вспомнить, что И.Д. Сургучев возвращался в Ставрополь вместе с фашистскими оккупантами и с ними же покинул город.

По данным В.С. Гроссмана и И.Г. Эренбурга, приведенным в «Черной книге» (М.: АСТ, 2015. С. 291-292), только в Ставрополе во время оккупации фашисты убили в душегубках и расстреляли более 4000 евреев и еще больше коммунистов, стариков, женщин, детей грудного возраста. Были  уничтожены  все  выдающиеся  профессора  Ставропольского  медицинского  института  еврейской  национальности.

В августе 1942 года фашисты расстреляли 660 пациентов Ставропольской психиатрической больницы.  До сих пор в нашем городе живут люди, вся жизнь которых прошла под гнетом этой трагедии. И очень трудно понять «эзопов язык» и «гуманитарные пассажи автора», который откровенно радуется наступлению немцев на СССР, называя оккупированные города нашей  страны  «освобожденными», мечтая вместе с фашистами вернуться в Россию. Любители творчества И.Д. Сургучева оправдывают подобного рода тексты тем, что И.Д. Сургучев ненавидел большевиков,  но он от советской  власти лично не пострадал. В 1940-1945 годах  уже было известно о зверствах фашистов не только в России, но и во всей Европе, в том  числе этот  писатель,  считающий  себя  русским,  не  мог не знать  и  не  видеть  злодеяния  фашизма  на  своей  малой Родине — Ставрополье.

На стр. 124-126 «Парижского дневника» И.Д. Сургучев сравнивает евреев со «сперматозоидами»: «Какой-то невидимый вождь провозгласил: «Атакуйте торговлю…», «евреи… со стремительностью сперматозоидов атаковали торговлю и забрали ее почти всю в свои руки» (с. 124), «У сперматозоидов много драгоценных качеств, но государственного чутья нет» (с. 125), «и вот почему сперматозоиды умирают, не оплодотворивши мира идеей еврейского мессианства» (с. 126). Вся запись И.Д. Сургучева от 2 сентября 1941 года — прямое оправдание холокоста. Трудно даже говорить о моральных качествах человека, называвшего «сперматозоидами» людей, которых миллионами сжигали в это самое время в Освенциме, Бухенвальде, Дахау… Таких размышлений этого русского эмигранта на страницах «Парижского дневника» немало.

Подобного  рода утверждениями, которые мы привели, пронизан весь текст «Парижского дневника». Чего стоит только высказывание Сургучева об Адольфе Гитлере: «Не забывайте, что хоть боком маленьким, а все же Адольф — художник» (с. 15). Для Сургучева Гитлер — «художник», а вот, например, для выдающегося философа XX века Э. Фромма «Адольф Гитлер — клинический случай некрофилии» (название главы из книги «Анатомия человеческой деструктивности»).

В «Парижском дневнике» И.Д. Сургучёва практически нет прямой пропаганды; прославление фашизма искусно завуалировано, замаскировано в  художественных  образах  и  чувствах.   На наш  взгляд,  это  не  отражает профашистские  взгляды  писателя не вследствие осторожности автора, его боязни за свою дальнейшую судьбу, а потому, что он понимал, что подобное приведёт к явному отторжению большинства читателей. Сургучев настраивает  своих  читателей  в пользу немцев как «освободителей России» гораздо более мягко и умно. Например, проклинаются бомбардировки Рима союзниками как сосредоточия тысячелетней культуры, что приравнивается с единственным непростимым, по Евангелию, грехом, — хулой на Духа Святого (!)(с.265-271). Одновременно осмеиваются евреи, нерасторжимо связанные, по мысли автора, с большевиками как с великими грешниками, — но также мягко, исподволь, путём их сравнения с самими русскими эмигрантами (c.08-210), что по контрасту с известными речениями из «Майн кампф» и выступлениями Й. Геббельса, разумеется, не вызывало такого отторжения.

Само описание того, как автор получил известие о нападении Гитлера на СССР, подано примерно в такой же манере. Подобно Д. Мережковскому, И.Д. Сургучёв не сравнивает нацистского фюрера с Жанной д,Арк, а поступает более тонко. Создаётся возвышенно-лучезарный образ великой надежды для каждого русского человека, но симпатии автора выражаются весьма и весьма откровенно: «И Париж мне кажется иным, и фонари, и вход в метро, и оперный фасад Лионского вокзала… Ощущение таково, будто я проснулся после двадцатилетнего летаргического сна…». Все эти пропагандистские, по сути, приёмы соединяются с активным «привлечением» церковных текстов, в том числе и молитв, и церковной традиции вообще, в частности, легенды о том, что после освящения Святых Даров 29 мая 1453 г., после захвата Константинополя турками, священнодействующие иереи вошли в стену собора Святой Софии, и должны выйти оттуда после освобождения бывшей столицы Византии. Таким образом, ситуация тех дней для русских эмигрантов и России вообще недвусмысленно сравнивается с ситуацией в данной легенде (99-105, 254-257).

Для современного православного читателя подобные сравнения, образы и сюжеты носят откровенно кощунственный характер, с правовой точки зрения – это оскорбление чувств верующих ради весьма тонкой и продуманной пропаганды в пользу фашизма с использованием православных святынь и идеалов.

Однако  следует отметить, что перед И.Д. Сургучёвым как перед пропагандистом нацистской  идеологии, поставленным жизнью в весьма сложные  условия,  стояла ещё одна задача: объяснить поражения советских войск, имея в виду, что русская культурная традиция весьма болезненно воспринимала любые поражения своей страны, даже при ненависти к политическому  режиму. Надо отметить, что автор справляется с ней весьма изощрённым путём, также с использованием кощунственной для православного человека «богословско-политической» и «богословско-правовой» «аргументации».

«Париж спит крепким сном, — читаем в «Парижском дневнике», — а Россия горит, трещат города, великая страна в костре очищается от душевной болезни, греха-скверны, Россия несёт великие казни, — за что? За то ли, что прикоснулись к Помазаннику Его? За то ли, что не отстояла и дала посмеяться над Сергием, Петром, Алексием, Ионой и Филиппом? И если волос не падает с головы человека без воли Божией, то, значит, всё идёт по заранее предначертанному плану, значит, все – добро зело, все – на пользу. Смирись, гордый Росс, смотри в ночное окно, на узор звезд, образующий слова, которых ещё не прочитала ни одна душа, прозябавшая на свете» (с.114).

Так объясняются и признаются писателем благими чудовищные страдания граждан СССР во время Великой Отечественной войны, а И.Д. Сургучёв предстаёт перед нами как откровенный пропагандист тысячелетнего рейха – но он  человек чрезвычайно изощрённого и разнопланового ума, эрудированный и талантливый, и поэтому  гораздо более опасный (даже сейчас), чем «Майн кампф» или же речи Министерства пропаганды гитлеровской Германии.

Прославление Сургучева и писателей-коллаборационистов, которые помогали оккупационному фашистскому режиму порабощать население захваченных территорий Европы и СССР, чрезвычайно опасно и может привести к искажению основных задач педагогического образования: формирования у будущих учителей чувств патриотизма и российской гражданской идентичности.

Можно вести дискуссию о литературном наследии, писательском таланте И.Д. Сургучева, но дело не в образных средствах языка его произведений, а в его идеологической, нравственной, общечеловеческой позиции. Они находятся в полном противоречии с теми идеалами, которые должны формироваться у молодых россиян и которые неоднократно обозначались в выступлениях Президента РФ В.В. Путина.

Коллаборационистская деятельность И.Д. Сургучева в период Второй мировой войны, прославление им вермахта, оправдание нападения Германии на Советский Союз в статьях, опубликованных в «Парижском вестнике», противоречат статье 354.1 УК РФ — реабилитация нацизма (одобрение преступлений, установленных статутом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в решении этого Трибунала).

Используя правовые понятия, зарабатывание материального и ценностного капитала на пропаганде взглядов, оправдывающих фашизм, содержит состав статьи 354.1 часть 3: «Распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы…». Зарабатывать на прославлении пособников фашизма — это преступление против памяти 27 млн. погибших наших соотечественников.

А.А. Фокин воспитывает студентов СГПИ, будущих  учителей,  на произведениях представителей русской  эмиграции: коллаборациониста И.Д. Сургучева, кавалера гитлеровского ордена Б.И. Ширяева (называвшего советских солдат «йоськиными холуями», то есть «холуями» Иосифа Сталина, которых «мало бьют» и «надо добавить»), коллаборациониста И.А. Родионова, роман которого «Царство Сатаны»  А.А. Фокин  рекомендует  читать  студентам (в романе евреи представляются служителями дьявола) и др. Несмотря на наши неоднократные обращения к руководству вуза, оно никак не реагирует на эту деятельность:  Фокин произвольно ведет курс «Литература русского зарубежья», в котором фигурируют названные личности, а ректор Л.Л. Редько говорит, что родину можно любить по-разному, что при подготовке текстов Сургучева к печати они проходили лингвистическую экспертизу, хотя это утверждение не соответствует действительности.

В течение 75 послевоенных лет ставропольчане справедливо отворачивались от И.Д. Сургучева, хотя некоторые его дореволюционные произведения были известны и напечатаны в Ставропольском книжном издательстве. По нашему убеждению, вряд ли этично проводить под эгидой Министерства образования и Министерства культуры Ставропольского края «Сургучевские чтения, выпускать специальные сборники, называть «великим сыном земли ставропольской» фашистского коллаборациониста.

Непонятен и противоречив тот факт, что решением думы города Ставрополя в марте 2017 года общеобразовательному учреждению средней общеобразовательной школе с углубленным изучением отдельных предметов № 4 города Ставрополя присвоено имя И.Д. Сургучева.

Граждане нашей страны, которые плечом к плечу идут каждый год в Бессмертном полку, в полной мере выражают чувства людей всех возрастов и национальностей по отношению к фашизму, время от времени возрождающемуся в разных концах земли. Не хватало того, чтобы и в нашей стране, и конкретно в нашем городе ставропольчане видели одобрение действий людей, которые сочувствуют фашизму.

 

 

 

Еще по теме

А ГОЛОСА ТО НЕ ЗАЩИТИТЬ…

rprkmv

ЗАБЫТЫЕ ИЗГНАНИЯ ТУРЕЦКИХ ЧЕРКЕСОВ

rprkmv

Не стоит сегодня в России восхвалять пособников нацистов

rprkmv