В июне 1918 года в Новороссийске был потоплен Черноморский флот, который прибыл туда 1 мая с красными флагами.
К этому времени германские войска оккупировали Украину и, по выражению Ленина, решили по праву сильного «мимоходом слопать» Крым, который Советская Россия продолжала считать своей территорией. Наступление Германии по всему черноморскому побережью не встречало серьезного сопротивления. Под угрозой возобновления военных действий в основной части России Германия потребовала возвратить флот в оккупированный к тому времени Севастополь. Германия намеревалась изъять этот флот «для использования во время войны в мере, требуемой военной обстановкой», а после войны обещала вернуть (во что никто не верил).
К этому времени в Новороссийске скопилось 19 военных судов под командой адмирала Саблина; линейные корабли «Воля», «Свободная Россия», эскадренные миноносцы: «Дерзкий», «Беспокойный», «Пронзительный», «Пылкий», «Громкий», «Поспешный», «Керчь», «Гаджи-бей», «Калиакрия», «Фидониси», «Лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков», миноносцы «Живой», «Жаркий», «Сметливый», «Стремительный» и бывший румынский пассажирский пароход «Троян».
Через некоторое время, по прибытии флота в Новороссийск, командующий флотом Саблин получил от главнокомандующего немецкими вооруженными силами на востоке Эйхгорна телеграмму с требованием возвращения судов в Севастополь, в противном случае Эйхгорн угрожал наступлением на Черноморское побережье. 10 июня Германия предъявила Совнаркому ультиматум о выводе к 19 июня флота из Новороссийска в Севастополь.
Еще ранее (2 июня) в Новороссийск прибыли из центра тов. Вахромеев и комиссар флота Глебов-Авилов. Флоту по радио было дано предписание из Москвы идти в Севастополь, а в шифровке—затопить флот в Новороссийске. Вопрос о потоплении флота стал предметом горячего обсуждения делегатских собраний матросов и Новороссийского Совета Народных Комиссаров.
Референдум, произведенный среди команд военных судов, решил: «флота не топить, пока ему не будет угрожать реальная непосредственная опасность». И. о. командующего флотом Тихменов занял неопределенную позицию. Не было единого мнения ни среди моряков, ни среди членов Новороссийского Совета Народных Комиссаров. 14-го июня на делегатском собрании появились представитель Кубано-Черноморской республики—Рубин и представитель от армии той же республики, какой-то разбойничьего вида субъект, увешанный револьверами. Рубин в пространной, почти часовой речи, пытался склонить собрание не исполнять распоряжение центральной Советской власти и не топить флота…
Возражали против потопления и рабочие. Так, собрание железнодорожников, по докладу Губернского, постановило: «Просить моряков воздержаться от потопления флота и оказать им поддержку в борьбе всеми силами, для чего произвести всеобщую мобилизацию трудового класса». Митинг на Соборной площади решил «защищать город и флот до последней возможности».
17 июня истекал срок ультиматума Германии о выводе судов в Севастополь. 16-го июня был произведен референдум команд. На референдум были поставлены два вопроса:
1. «Идти в Севастополь». 2. «Затопить флот». 3. «Вопрос об обороне был поставлен еще ранее, в виду полной его неосуществимости. Подсчет голосов был на линейном корабле «Воля» 16-го июня; после полдня референдум дал следующие результаты 939 голосов за Севастополь и 640 затопить, остальные воздержались от голосования
Несмотря на приказ командующего флотом Тихменеева, деморализации команд и разногласий среди новороссийских большевиков, все же удалось настоять на потоплении флота.
На заседании Новороссийского Совета Народных Комиссаров, посвященном исключительно вопросу о потоплении флота, было сразу же заявлено — вопрос решен в Москве, наше дело подчиниться и говорить лишь о том, как потопить флот. Заседание было настолько бурным, что доходило до того, как группа товарищей готова была организовать свою республику, а флот все же не топить. В 3 часа делегаты с заседания, были командированы на броненосец «Воля» — сообщить о состоявшемся постановлении о потоплении флота. В то время в кают-компании происходило не менее бурное собрание уполномоченных судовых команд и после заявления о состоявшемся постановлении о потоплении флота делегаты чуть не были выброшены за борт, так как многие матросы предупреждали, что флот топить они не будут, и кто попытается это сделать, то раньше флота потонет».
Утром 17-го июня по сигналу командующего флотом вышли в море эскадренные миноносцы «Дерзкий», «Поспешный», «Беспокойный», «Громкий», «Живой», «Жаркий», линейный корабль «Воля». Не подчинились приказу и остались в гавани: эскадренные миноносцы «Керчь», «Гаджи-бей», «Фидониси», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан лейтенант Баранов», «Смелый», «Стремительный», линейный корабль «Свободная Россия» и другие суда.
Решающее значение имел приезд Ф. Ф. Раскольникова, прибывшего в Новороссийск лишь утром 18-го июня, которому удалось склонить массы к потоплению оставшихся судов.
Описание потопления флота мы находим в донесении капитана транспорта «Ефрат»:
18-го июня корабль «Свободная Россия» вместо Андреевского флага поднял красный флаг. Миноносцы оставшиеся, тоже подняли красный флаг. В 6 часов утра миноносец «Лейтенант Шестаков» возвратился в бухту, опустил Андреевский флаг и поднял красный, подошел к миноносцу «Калиакрия», который держал сигнал «не сдаюсь», взял его на буксир за корму и вывел из бухты. Потом поставил его на якорь на внешнем рейде в полумиле от входа. Затем «Лейтенант Шестаков» вывел из бухты и поставил на якорь миноносец «Гаджи-бей», который через некоторое время, подняв пары, пошел в море самостоятельно. После полдня была на буксире выведена из бухты «Свободная Россия». Около часу дня на миноносце «Калиакрия» последовали два взрыва в средней части судна, после чего миноносец стал постепенно наполняться водой и садиться кормой и часа через два после взрыва вертикально кормой пошел на дно, выровнялся на киль, мачты его были видны ниже сигнальных рейков. Следующий миноносец «Гаджи-бей» затонул на фарватере на створе Цемесских знаков, приблизительно в пяти милях от бухты. Потом были подорваны и затонули два миноносца типа «Шестаков» в луче белого дня Доабского маяка, приблизительно немного южнее 16-ти футов банки на глубине 15 саженей.
Миноносец «Фидониси» был выведен из бухты, около 4-х часов вечера на буксире моторного катера и оставлен в 1/4 мили от восточного мыса. Вышедшим вскоре миноносцем «Керчь» была выпущена мина в левый борт «Фидониси», который быстро стал крениться на левый борт и когда совершенно лег на борт, кормой пошел на дно.
Около шести часов вечера 18 июня был затоплен корабль «Свободная Россия», в которую было пущено 4 мины миноносцем «Керчь» в переднюю часть правого борта. Мины пускались через каждые пять минут. От первой мины не было заметно погружения дредноута, от второй мины начал погружаться нос, от третьей мины дредноут стал крениться на правый борт, от четвертой мины перевернулся в верх килем и в таком положении медленно затонул, после чего «Керчь» ушла в море, по направлению Туапсе, где и взорвавшись затонула, высадив всю команду на берег.
Вот как описывал гибель «Свободной России» известный советский государственный деятель Владимир Андреевич Кукель, принимавший непосредственное участие в затоплении флота.
«Медленно поворачиваясь «Свободная Россия» представляла из себя удручающую картину: лязг и звон (при полной окружающей тишине) падающих и переваливающихся на палубе и внутри корабля предметов, шлюпок, паровых котлов и т. д. Наиболее грандиозное впечатление произвело обстоятельство, что корабль переворачивался столь медленно, что было видно, как башни 12 дюймовых орудий целиком, со страшным шумом и лязгом вываливались в воду. От начала крена до полного переворачивания корабля прошло 3 мин. 42 сек. Из всех клинкетов и кингстонов все время били высокие фонтаны воды. Все потопление линкора «Свободная Россия» продолжалось 1 час 20 мин. Картина его гибели незабываема. Вся команда миноносца «Керчь» стоит на верхней палубе и мрачно молча смотрит на переворачивающегося вверх килем гиганта».
Сдавшиеся Германии суда перешли в руки союзников, служили Деникину и Врангелю, а затем их присвоила Франция.
В 1920-х годах начался подъём затопленных в Цемесской бухте судов силами ЭПРОН, некоторые из них были восстановлены, например, эсминец «Калиакрия» (переименован в «Дзержинский»). На остальных снимались ценные механизмы. К началу XXI века оставались не подняты только «Свободная Россия» и «Громкий».
В 1980 году на 12-м километре Сухумского шоссе Новороссийска был открыт Памятник морякам революции «Погибаю, но не сдаюсь!». На дальней от моря стороне дороги возвышается 12-метровый гранитный монумент коленопреклонённого матроса. На стороне моря находятся куб с благодарственным текстом и флаговым сигналом «Погибаю, но не сдаюсь!» внутри, а также указатели кораблей с направлением и расстоянием до мест их затопления с точностью до сотой доли мили.