«ТАКИМ ОБРАЗОМ, НЕ НАМ ПРИДЕТСЯ ДОКАЗЫВАТЬ, ЧТО МЫ ОСОБЫЙ НАРОД, ЭТИМ ТЕПЕРЬ ЗАНЯЛСЯ НАУЧНЫЙ НЕМЕЦКИЙ ИНСТИТУТ…»

нацистский миф об арийском происхождении казачества

С самого начала следует понимать, что отношение верхов нацистской Германии к казачеству диктовалось меняющейся обстановкой на советско-германском фронте. Следовательно, было предвзятым и тенденциозным. Первоначально казачество рассматривалось нацистами как составная часть всего славянского мира, который, согласно «Майн Кампф», состоял из «унтерменшей» («недочеловеков», наряду с евреями, цыганами и так далее), которые должны были сгинуть в печах крематориев в процессе «расширения на Восток жизненного пространства (Lebensraum) германской нации».Правда, это совсем не смущало некоторых из лидеров белой эмиграции (уточним, что не всех, тот же Антон Деникин категорически отказался сотрудничать с немцами). Одним из таких «соглашателей» был бывший донской атаман Петр Краснов, который сразу после нападения Германии на СССР, призвал казачество вступать в ряды вермахта. Для таких «немецких казаков» он составил текст присяги, главный ее пункт гласил: «Обещаю и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови… Все буду делать, верно, служа вместе с Германским воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства и достижения полной победы над большевизмом и его союзниками».

И если в начале войны Адольф Гитлер был категорически против создания хоть каких-нибудь боевых частей из граждан СССР (в лучшем случае «хиви» — «добровольные помощники», «подай-принеси» из числа пленных красноармейцев), то по мере роста числа поражений вермахта на Восточном фронте, появившейся нехватке людских резервов, германские верхи оказались перед необходимостью расширения численности своих союзников. Уже осенью 1941 года Гитлер согласился на формирование боевых частей из числа советских пленных, изъятых из полевых концлагерей, в первую очередь различных «восточных легионов» — татарских, армянских, грузинских, азербайджанских и т.д.

Тогда же было обращено внимание и на казаков. И хотя Альфред Розенберг, прибалтийский немец, виднейший нацистский идеолог, продолжал твердить что «казаки не являются национальностью», германский генштаб перешел к вовлечению казаков в вермахт, создавая из них боевые части — аналоги национальных «восточных легионов».

По словам профессора Курззеля (Курселя) (урожденный российский дворянин, художник, а потом оберштурмбаннфюрер SS Отто Константин Готлиб фон Курзелль) дело, однако, тогда уперлось в определение статуса казаков, в обоснование возможностей возведения их в ранг союзников Германии, соблюдая при этом верность их идеологии. Но это было уже делом ловкости рук. Так появилась на свет нацистская версия о казаках как нации, и не просто нации, а нации особенно избранной, «арийской», стоявшей в ряду германских предков и не имеющей ничего общего со славянством.Вскоре Курззель вручил Петру Харламову, управляющему отделом «Казачьего национально — освободительного движения» (КНОД), дислоцированного в Германии, первые наброски нацистской «теории о казаках-арийцах» для ознакомления. Резко воодушевленный Харламов пробился к начальству штаба войск СС генералу Вольфу и вручил ему материалы по казачеству. Ознакомившись с ними, генерал пообещал поставить казачий вопрос «непосредственно перед Вождем».

Колесо закрутилось с новой силой. Альфред Розенберг немедленно «развернулся на 180 градусов», приказав директору «Германского института изучения народов Европы» срочно «доказать происхождение черкасского (казачьего) народа от ГОТО-ЧЕРКАСОВ, ни в коем случае не упоминая присутствия славянского или тюркского элемента в образовании этого народа». Ведь обоснование «присутствия готского элемента в образовании этого народа, дает основание утверждать родственность черкасов и германцев!» Далее ведущий нацистский идеолог очертил границы расселения казаков, охватывающие территорию межу Южным Бугом, Кавказским хребтом (с включением Азербайджана и Дагестана), с одной стороны, и за Волгой, на востоке, с другой стороны.В это время всех казачьих «национал-шовинистов» охватил неописуемый восторг. Тот же Петр Харламов писал: «Таким образом, не нам придется доказывать, что мы особый народ, а этим теперь занялся научный немецкий институт… Наш казачий вопрос из области второстепенного значения для Германии в теперешнем его виде приобретает значение ЕВРОПЕЙСКОЙ ПРОБЛЕМЫ». Надо сказать, что Гитлер высоко оценил новые «достижения» своих идеологов. 15 апреля 1942 года он разрешил использовать специально созданные казачьи части в борьбе с партизанами в тылу и советскими войсками на фронте. Директивы Генштаба объединенного командования сухопутных войск (ОКХ) определили воинские части из казаков и тюрков как «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевиков в составе особых боевых частей». Донской писатель-эмигрант А.К. Ленивов, один из рьяных профашистских казачьих пропагандистов, в своей работе под названием «Казакия — перекресток истории народов»», так сформулировал кредо казаков, перешедших на службу нацизму:
1. «Канули целые эпохи в Лету, рушились империи киммерийцев, скифов, сарматов, аланов, готов, гуннов, болгар, аваров и др., но на территории Казачьих Земель неизменно сохранялся Казачий Народ…»;
2. «Мы, казаки, хорошо помним о так называемом «самоопределении
народов», согласно декларации пресловутого Вудро Вильсона… в дни так называемой Версальской Мирной Конференции 1919 года тогдашние верители судеб мира отказали в самоопределении одним только казакам! И это в то время, когда казаки являлись первым народом мира, начавшим тяжелую кровавую борьбу с жидо-большевизмом в лице Советской Москвы, отстаивая границы независимых казачьих государств. Державы — победительницы — так называемая «Большая Антанта» и Северная Америка — отказали в независимости казачьим государствам»;
3. «Постепенно обращая казаков в своих «казаков» русская власть, тем
не менее, не смогла вытравить знания казачьей истории из казачьих голов. Казаки помнили, что территория Казачьих Земель являлась неизменным образом во все времена «перекрестком истории народов» и хорошо знали, что это значит!»;
4. «По мнению широких народных масс, коренным разрешением казачьего вопроса может служить лишь восстановление полной государственной независимости, отнятой Петром I»;
5. «… казаки-националисты… знают, что при новом переустройстве
обновляемой Европы многославный и многострадальный казачий народ не будет забыт»;
6. Сущность казачьего вопроса ныне состоит в утверждении «независимости казачьего самостоятельного государства — Казакии».
Здесь вполне очевидно, что кредо казачьих «национал-шовинистов» определялось установками А. Розенберга и находилось в полном соответствии с фашистской политикой и идеологией. Казачество противопоставлялось всему русскому, всей Советской России, всем союзникам СССР по антигитлеровской коалиции. Судьба казачества неразрывно связывалась с гитлеровской Германией, с надеждами на достижение ею мирового господства и полной перекройкой политической карты Европы. Казакам внушались непомерные амбиции как особого народа, которому судьбой предначертано господство над всеми, кого фашистская идеология относила к низшим расам.

Но ликовать «немецким казакам» пришлось недолго. После сокрушительного поражения германских войск под Сталинградом и на Кавказе, им пришлось начать свое отступление на запад, вместе со своим хозяевами. Что они обычно делали до этого момента? Вовсю «работали» полицаями и карателями. Вот лишь один из примеров — весной 1942 года, в тогда еще глубокий советский тыл, на станцию Хаджох (Адыгея) прибыли эвакуированные жители Ленинграда. В их числе было немало евреев, в том числе женщин и детей, которых расселили в станицах Тульского (Майкопского) района — Даховской, Каменномостской и других. Осенью 1942 года немцы, с помощью отрядов местных казаков-полицаев, уничтожили их большинство… И, что тоже важно, в начале 1943 года, почти полностью, казаки из этих станиц, опасаясь справедливого возмездия, ушли с немцами.

Всего на Юге в обозы германской армии пристроились 312 550 беженцев, в том числе, по данным «Казачьего комитета Дона, Кубани и Терека» — 280 970 казака (135 850 донских, 93 957 кубанских, 23 520 терских, 15 780 калмыцких и 118 ставропольских). Насколько достоверны эти цифры? Хороший вопрос. Их не проверял никто, но, как минимум, это не только боеспособные казаки, но их семьи, женщины и дети. Точных сведений о количестве боеспособных казаков, служивших тогда в немецкой армии не установлено, но, тем не менее, известно, что с их помощью вермахт удерживал в начале 1943 года Ростов-на-Дону, Новочеркасск и Краснодар. Как правило, они использовались как части прикрытия для отступающих немецких войск. В последующие месяцы «немецкие казаки» помогали держать фронт на линии Таганрог — река Миус (так называемый «Миус — фронт»), который стоял до конца лета 1943 года, а также оборонительные рубежи под Новороссийском и на «Голубой Линии» до осени 1943 года.

Надо сказать, что на оккупированных землях, вопреки данным «Казачьего комитета Дона, Кубани и Терека» о сотнях тысяч казаков, ушедших с немцами, например, на Кубани, кроме нескольких «кубанских казачьих полков» малого комплекта, немцам не удалось завершить формирование единственной «Кубанской кавалерийской дивизии». Только на завершающем этапе войны, противник смог создать «1-ю казачью кавалерийскую дивизию», а позднее на ее базе — «15-й кавалерийский казачий корпус войск СС» под командованием генерала Гельмута фон Паннвица, который был укомплектован выходцами из различных регионов СССР и даже теми, кто не имел никакого казачьего происхождения… В это время казачьи профашисты рассыпались по всей Европе, огнем и мечом сметая на своем пути все, что оказывало сопротивление нацизму. Их кровавый след протянулся через Украину, Белоруссию, Польшу (беспощадно подавляли Варшавское восстание), Восточную Пруссию и Чехословакию. С особой жестокостью они воевали против партизан Югославии, Италии и движения Сопротивления во Франции. Таких фактов — множество, один из них — трагедия чешской деревни Закров, где в конце апреля 1945 года 574-й батальон кубанских казаков, входивший в состав 1-й танковой армии вермахта, замучил и заживо сжег местных крестьян. В Чехии эта расправа и сегодня называется «второй Хатынью»…
Кстати британский историк Бэзил Дэвидсон, который в период оккупации Югославии был офицером связи между британским «Управлением специальных операций» и партизанами Тито, считал, что «Паннвиц был безжалостным командиром шайки кровавых мародеров. Слишком сильно сказано? А есть ли такой язык, чтобы он выглядел слишком сильным для описания их деяний?»

Да, несомненно, такой поворот части казачества в сторону сотрудничества с немцами, был ответом на некоторые элементы политики Советской власти в отношении казачества — расказачивание, коллективизация, голод, массовые репрессии 1930-х годов и так далее.

Но, и это тоже важно, голод и политические репрессии испытали на себе все советские люди, включая и казаков. Тот же Константин Недорубов, полный георгиевский кавалер, герой Кущевской атаки, в свое время был раскулачен и строил Беломорканал. Тем не менее, лично К. Недорубов, когда встал вопрос о жизни и смерти всех народов СССР, славянских в первую очередь, как и подавляющее большинство советского народа, включая казаков, грудью встал на защиту своей Родины.

Может, существовали какие-то другие причины, толкнувшие часть казаков в лагерь союзников нацисткой Германии. Какие? Кратко о них невозможно сказать. Но ясно, что определенную роль среди них сыграл и миф об «арийском происхождении» казачества, который тесно сплелся с бытовавшими среди казаков обывательскими притязаниями на свою исключительность, с ее тщеславием и амбициями…Но вскоре в среде «немецких казаков» наступило «горькое похмелье», особенно на фоне стремительно сжимающегося вокруг Германии кольца советских и англо-американских войск. 25 ноября 1944 года в Праге состоялось собрание станичных атаманов «Объединенных казаков Германии», принявшее резолюцию и специальную «Записку о казачестве». Первый пункт «Записки» однозначно подчеркивал: «Казаки всегда считали себя частью русского народа и за все время своего исторического существования служили России, главным образом, на поле бранном». Пятый пункт, развивая эту главную посылку, полностью опровергал основные положения об «арийской» сущности казаков: «Как в древнейшие времена, так и теперь казачество мыслит себя органической частью русского народа, не отделяется от России, желает жить в ее составе и с нею вместе идти к культурному, социальному и экономическому прогрессу.

Только в последний эмигрантский период казачьей жизни появились идеологи, начавшие проповедь сепаратизма и самостийничества. Они пытаются уверять казаков, что те не имеют с Россией ничего общего, что казаки не русские, не группа нашего народа, отличающаяся только бытовыми чертами от великорусского племени, а потомки каких-то мифических бродников, или черных клобуков, тюркского происхождения, когда-то кочевавших в южных причерноморских и приазовских степях. Они утверждают, что у казаков и язык совсем особый, не русский, и вера иная; что Россия всегда угнетала, порабощала казачество, и потому настало время сбросить вековое ярмо и зажить самостоятельной свободной жизнью.
Всю эту измышленную, пустую болтовню, стараются внушить казакам безответственные честолюбцы, дабы увлечь их в безнадежную и пустую авантюру, в которой надеются извлечь личные выгоды. Проповедники самостийничества, подкрепляемые темными деньгами, успели увлечь за собой только ничтожную кучку казаков, неспособных разобраться в том, что им внушается; но подавляющее большинство казаков остается верно России, не допускает мысли о разрыве с нею; храня заветы отцов и дедов, хочет служить ей, как служили в течение своего четырехвекового бытия».Теперь, Слава Богу, наконец-то, хоть и с большим опозданием, находясь на «раскаленной сковороде», часть заблудшихся душ осенило прозрение. Не совсем объективное, всестороннее и верное, но при всей спорности — следует признать — не лишенное трезвых суждений.
Но дело в том, что уже практически ничего нельзя было изменить. Трагедия казаков-коллаборационистов вступила в фазу необратимости. Час расплаты за свои преступления уже наступил…

Тем не менее, откровения «Записки о казачестве», исполненной в преддверии «трагедии Лиенца», сохраняют свою ценность для потомков, для нынешних и грядущих поколений, для исследователей прежде всего. В какой-то степени «Записка» заключает в себе уроки истории. Самокритичность предков, их горькое раскаяние — завет потомкам, предостережение от повторения ошибок дедов и прадедов.В заключение, нам необходимо снова подчеркнуть, что далеко не казаки-коллаборационисты определили роль казачества в Великой Отечественной войне. Основная масса казаков не поддалась немецкой пропаганде, в тяжкую годину для своей Родины, она героически сражалась в составе Красной Армии, вместе с ее союзниками по антигитлеровской коалиции.
И заслужили этим себе большую честь и хвалу.