ОРГАНИЗАЦИЯ ПОМОЩИ СЕМЬЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Е. В. ПАНАРИНА

Важнейшим направлением социальной по­литики советского государства в годы Великой Отечественной войны являлось оказание по­мощи семьям военнослужащих, принадлежав­ших к одной из льготных категорий в системе социального обеспечения в условиях военного времени. Это объяснялось необходимостью заботы о тех, чьи мужья и дети, являвшиеся, как правило, главными кормильцами семей, сражались против немецко-фашистских за­хватчиков. Число людей, входивших в эту ка­тегорию, было значительным уже с первых ме­сяцев войны и продолжало увеличиваться по мере продолжения боевых действий. Члены семей военнослужащих пользовались рядом льгот, предоставляемых государством: по на­логам, пользованию жильем, при поступлении в высшие учебные заведения, регулярно полу­чали от органов социальной защиты пособия и пенсии.

Помимо государства, участие в оказании помощи принимали профсоюзные, комсомольские, женские и другие общественные организации. Так, проявляя заботу о семьях фронтовиков, Секретариат ВЦСПС уже 5 июля 1941 г. принял постановление «Об изменении финансового плана государственного социаль­ного страхования на третий квартал 1941 г.», в соответствии с которым, значительные сред­ства высвобождались на военные нужды, рез­ко уменьшались расходы на содержание до­мов отдыха, санаториев, туризм и физкультуру, но вместе с тем увеличивался удельный вес ассигнований на пособия и пенсии инвалидам Великой Отечественной войны и семьям фрон­товиков [2, с. 200].

Со стороны широких масс населения эта помощь поступала в ходе различного рода патриотических акций. Так, осенью 1942 г., в преддверии 25-летнего юбилея Красной Ар­мии, по почину учителей и колхозников села Федякино Рязанской области в стране заро­дилось патриотическое движение по оказанию помощи семьям бойцов и командиров Красной Армии [5, с. 341]. Следовательно, организация помощи семьям военнослужащих в годы вой­ны носила комплексный государственно-об­щественный характер. Типичным примером ее осуществления являлся Северный Кавказ, в общем составе населения которого семьи во­еннослужащих занимали значительное место. Например, только за первый год войны в ряды Вооруженных Сил ушло более 600 тыс. жите­лей Краснодарского края, что составляло 20 % всего населения [13, с. 221].

Наиболее острой проблемой при оказании помощи семьям военнослужащих являлась нехватка денежных средств. Для ее решения, в частности, использовались средства госу­дарственных кредитов. Так, по линии государ­ственного обеспечения Сельхозбанк открыл Краснодарскому краю кредит в сумме 300 тыс. руб. на покупку скота инвалидам Отечествен­ной войны и семьям фронтовиков в размере 1 тыс. руб. на хозяйство [15, с. 339]. Денежные средства на оказание помощи семьям военнослужащих выделялись также из профбюджета и бюджета государственного социального страхования. Ставропольский крайком Союза Медсантруда Юга, например, в своем поста­новлении от 13 апреля 1943 г. разрешил про­фсоюзным комитетам расходовать 15 % от суммы отчислений, поступивших от членских взносов на оказание денежной помощи се­мьям военнослужащих [8, л. 4].

Однако эти средства были невелики и не­достаточны для решения материальных проблем большинства семей военнослужащих. По итогам 1943 г. из 752 семей фронтовиков профсоюза работников связи по Ставрополь­скому краю денежную помощь получили лишь четыре семьи [7, л. 16], по системе курортного управления Краснодарского края — 2 семьи [28, л. 47]. В отдельных профсоюзных организаци­ях, например, Краснодарского крайстатуправления материальная помощь семьям военнослужащих не оказывалась вовсе [31, л. 32].

В связи с этим предпринимались меры по изысканию дополнительных источников денежных средств. Одной из этих мер стала ор­ганизация общественных фондов по оказанию помощи семьям фронтовиков, создаваемых на добровольных началах. Важным источником их пополнения стало отчисление коллектива­ми учреждений и предприятий заработанных на субботниках и воскресниках средств. Так, коллектив Сочинского порта, включившись осе­нью 1944 г. в двухмесячник помощи семьям военнослужащих и инвалидов войны, отработал сверх установленного времени по благоустрой­ству города 4 682 часа. Вся заработанная сум­ма 6 107 руб. 13 коп была перечислена в фонд помощи семьям военнослужащих и инвалидов войны [28, л. 114]. Еще одним источником по­лучения денежных средств в общественные фонды стали различные культурно-массовые мероприятия: концерты, театральные пред­ставления, экскурсии и т.п. Доля этих средств была достаточно велика. Так, из 384 тыс. руб., израсходованных на помощь семьям военнос­лужащих медицинских работников Краснодар­ского края, 314 тыс. руб. было получено за счет проведения культурно-массовых мероприятий [6, л. 34].

Среди видов помощи, оказываемой семьям военнослужащих, важнейшим являлось обеспечение их жильем. В особенности это ка­салось эвакуированных на Северный Кавказ семей, не имеющих крыши над головой. Рас­пространенной практикой при этом являлось самоуплотнение, при котором семьи эваку­ированных подселялись в квартиры и дома проживающих в них граждан. При этом семьям военнослужащих предоставлялось преимуще­ственное право на предоставление жилпло­щади. Делалось это как добровольно, так и по решению уличного комитета. Получив соот­ветствующее распоряжение местных органов, представители комитетов обходили квартиры и частные дома и выявляли, в каких из них суще­ствуют возможности расселения приезжающих семей и отдельных граждан.

Так, в феврале 1942 г. СНК Кабардино-Бал­карской АССР принял решение о распределе­нии 5 тыс. прибывших из Ленинграда граждан в г. Нальчике, а также в Майском, Терском, Баксанском и Эльбрусском районах. При этом председатели исполкомов и руководители ряда организаций должны были освободить ряд намеченных помещений предприятий и учреждений для размещения эвакуированных. В г. Нальчике в процессе уплотнения квартир разрешалось снижать действующую в городе норму жилплощади — 9 кв. м. на человека до нормы, обеспечивающей расселение эвакуи­рованных граждан, но не ниже 5 кв. м. на чело­века [14, с. 436-437].

В ряде случаев эвакуированным семьям военнослужащих предоставлялись отдельные квартиры, которые в основном освобождались за счет уезжающих из региона жильцов. В ос­новном это касалось семей командного соста­ва или многодетных семей. Так, в г. Краснодаре за первые полгода войны получили квартиры свыше 450 семей военнослужащих. Многим из них была оказана помощь в ремонте и отопле­нии жилищ [4].

Семьи военнослужащих получали также в первую очередь кредиты для индивидуального жилищного строительства и на капитальный ремонт индивидуальных домовладений. В Ро­стовской области к марту 1942 г. на эти цели было отпущено соответственно 3 и 3,8 млн руб. Сумма кредита на жилищное строитель­ство составляла 15 тыс. руб. с погашением в течение 5 лет, а на ремонт одного дома — 1,5 тыс. руб., с погашением в течение 3 лет [17]. В сельской местности семьям военнослу­жащих в целях улучшения жилищных условий материальную помощь оказывали колхозы. Так, в октябре 1941 г. колхоз «Октябрь» Выселковского района Краснодарского края выдал семье мобилизованного необходимые сред­ства на достройку дома [3].

В еще большей степени жилищная пробле­ма обострилась после освобождения большей части Северного Кавказа в феврале 1943 г., ввиду уничтожения значительной части жило­го фонда. В такой сложной ситуации местные органы по-прежнему наибольшее внимание уделяли семьям военнослужащих. Так, в конце марта 1943 г. Ростовский горисполком принял решение о наделении семей военнослужащих жильем независимо от района их прежнего проживания и места прописки [9, л. 55]. В це­лом по Ростовской области семьям солдат и офицеров было предоставлено 10333 квартир. В начале 1945 г. общее количество жилплоща­ди, не оплачиваемой семьями воинов, на Дону составляло 212508 кв. м на сумму около 2 млн руб. в год [23, с. 42].

В июле 1943 г. Гиагинский райисполком Адыгейской автономной области, принимая во внимание, что абсолютное большинство эваку­ированного населения являлись семьями во­еннослужащих, решил полностью применить к ним установленные правительством льготы по жилищным условиям. В связи с этим, предсе­датели сельсоветов были обязаны предоста­вить семьям военнослужащих жилплощадь в порядке уплотнения в домах, принадлежащих совхозам и хозяйственным организациям, а также обеспечить их предметами домашнего обихода [21, л. 60]. Такая же работа проводи­лась и в других районах Северного Кавказа. Например, колхозы Михайловского сельсовета Ворошилоградского района Ставропольского края к зиме 1944 г. построили для семей фрон­товиков 7 новых домов [24].

Особенно результативными в вопросах улучшения жилищных условий семей военнослужащих являлись специальные акции, кото­рые проходили как по указанию местных орга­нов, так и по инициативе трудовых коллективов и населения. Например, в Кабардино-Бал­карии по инициативе жителей села Аушигер с 20 августа 1943 г. по 10 сентября 1943 г. был проведен двухдекадник помощи семьям военнослужащих по подготовке к зиме. За этот короткий период для семей военнослужащих было построено 363 новых дома, предоставле­но 438 квартир [14, с. 459].

Местные органы и общественные организа­ции уделяли также большое внимание вопросам ремонта жилых помещений, занимаемых семьями военнослужащих. Например, в де­кабре 1943 г. колхоз им. В. И. Ленина, распо­лагавшийся в станице Змейской Кировского района Северо-Осетинской АССР, обратился ко всем трудящимся республики принять уча­стие в проведении месячника помощи семьям военнослужащих. В ходе месячника населе­ние республики собрало для ремонта домов 69 тыс. т кирпича и 6 тыс. штук черепицы. Было отремонтировано 2360 квартир и домов, где проживали семьи военнослужащих, 7439 се­мей получили топливо [27, с. 53].

В октябре 1944 г. в г. Дзауджикау Северо-О­сетинской АССР горком ВКП(б) и горисполком организовали общественный смотр готовности к зиме жилищного фонда. В первые же дни ме­сячника в Затеречном районе была отремонти­рована 101 квартира семей военнослужащих и инвалидов Отечественной войны [26]. К апре­лю 1944 г. организация этой работы комите­том ВКП(б) Сталинского района г. Ростова н/Д позволила отремонтировать 1221 индивиду­альных дома и 150 квартир семей военнослу­жащих [19]. Всячески поддерживалась также инициатива снизу, которая исходила от трудо­вых коллективов и общественных организаций. Так, в октябре 1943 г. ростовская областная га­зета «Молот» привела в пример почин комсо­мольцев г. Таганрога, которые своими силами взялись отремонтировать 50 квартир семей фронтовиков [18].

К числу наиболее сложных бытовых во­просов в зимнее время года относилось отсутствие тепла. Лишь небольшое количество жилых помещений отапливалось с помощью центрального отопления. В остальных исполь­зовались стационарные печи, а также времен­ные печи-буржуйки. В связи с этим большое внимание уделялось проблемам обеспечения населения топливом. Местные органы, адми­нистрация предприятий и учреждений, про­фсоюзные организации в первую очередь стремились доставить топливо семьям воен­нослужащих и инвалидам войны. В нерабочее время для этого создавались бригады, которые заготавливали дрова. Например, в Сталинском районе Краснодарского края в системе госу­дарственных учреждений такой работой было занято более 2700 человек [31, л. 7]. В г. Но­вочеркасске заводской комитет завода им. Бу­дённого оказал помощь семьям мобилизован­ных в Красную Армию, обеспечив их на зиму дровами и углём [16].

Несмотря на принимаемые меры, значитель­ная часть семей военнослужащих продолжала проживать в тяжелых жилищных условиях. На­ряду с объективными трудностями военного времени, причиной такой ситуации являлась пассивная и равнодушная позиция ряда руко­водителей предприятий и учреждений, о чем свидетельствуют многочисленные жалобы, по­ступающие от членов этих семей. Например, случаи грубого отношения администрации к нуждам семей военнослужащих были выявле­ны отделом гособеспечения и бытоустройства семей военнослужащих на ряде предприятий Нефтегорского района Краснодарского края. Директор Куринского леспромхоза, например, без объяснения причин отказался ремонтиро­вать квартиру семьи военнослужащего и инва­лида войны [30, л. 15].

Было немало примеров, когда пассивную позицию в контроле за деятельностью должностных лиц занимали профсоюзные коми­теты, фактически отстранившись от решения проблем, переживаемых семьями ушедших на фронт воинов. Например, при проверке состо­яния дел на Краснодарском нефтезаводе вы­яснилось, что точного учета и приема семей военнослужащих не ведется, а некоторые из них живут в «жутких» условиях. Из 200 учтен­ных семей военнослужащих к началу 1944 г. было обследовано только 58, а 120 не были обеспечены топливом и проживали в неота­пливаемых квартирах. Между тем руководство предприятия и местный комитет не принимали мер для исправления ситуации [29, л. 5]. В слу­чае установления таких фактов виновные несли административную ответственность.

В вопросах централизованного обеспече­ния продовольствием семьи военнослужащих находились в равной позиции с другими граж­данами, однако им обеспечивались лучшие условия при использовании дополнительных источников получения продуктов питания. Это касалось распределения различного рода про­дуктовых подарков из отечественных и зару­бежных фондов, а также использования мест­ных продовольственных ресурсов. Например, на заседании Шевченковского райисполкома Адыгейской автономной области в апреле 1944 г. было принято решение выделить жене военнослужащего, воспитывавшей семь детей, 1 тыс. руб. и предложить председателю колхо­за «Передовик» оказать ей помощь в размере 2 пудов кукурузы, а также выдавать ежедневно 2 л молока [22, л. 1].

Большое значение в пополнении рациона питания семей военнослужащих имело индивидуальное огородничество. Спрос на огороды среди населения был очень высок. В 1943 г. огородничеством занималось в РСФСР 45 % городского населения [5, с. 200]. При распре­делении огородов преимущество отдавалось семьям военнослужащих. Например, в Росто­ве-на-Дону из 60 тыс. подавших весной 1944 г. заявление на огороды получили их 17 тыс. се­мей, из которых многие являлись семьями военнослужащих [20]. Администрация предпри­ятий и профсоюзные комитеты оказывали им помощь по вспашке огородов, в приобретении посадочного материала и сельхозинвентаря, предоставлении транспорта для перевозки со­бранного урожая и решении других вопросов. Тем, кто не имел возможности обрабатывать огороды в связи с болезнью или преклонным возрастом, была организована помощь со сто­роны рабочих коллективов.

В условиях острого дефицита товаров ши­рокого потребления местные органы уделяли внимание вопросам их снабжения семей во­еннослужащих. Из государственных фондов им в первую очередь выделялись одежда, об­увь и другие предметы повседневного спроса, которые отпускались по ордерам и талонам. Наряду с организацией государственного снабжения большую роль в обеспечении промто­варами семей военнослужащих играли про­фсоюзные комитеты. Например, к июлю 1944 г. на заводе «Ростсельмаш» 590 членов семей военнослужащих получили в общей сложно­сти 3314 талонов на обувь, одежду и другие промтовары [32, л. 34].

Решение о выдаче талонов и определении размеров оказываемой помощи принималось после обследования материального положе­ния семей военнослужащих. Так, в январе 1945 г. президиум Ростовского обкома про­фсоюза работников общественного питания рассмотрел акты комиссий по обследованию семей военнослужащих работников столовых, после чего дал рекомендации по оказанию кон­кретной помощи. Например, вернувшейся из эвакуации и находящейся в тяжелых жилищ­но-бытовых условиях работнице было решено выделить талоны на детское пальто и матрац. Для одной официантки, имеющей троих детей, было выделено два талона на детскую обувь, два талона на детскую одежду и талон на об­увь для нее самой [11, л. 15].

О масштабах этой помощи, в частности, свидетельствуют следующие данные. К началу февраля 1944 г. практически все семьи во­еннослужащих г. Краснодара получили те или иные промышленные изделия [29, л. 5]. В Ка­бардино-Балкарии в период прошедшего двух­декадника с 20 августа 1943 г. по 10 сентября 1943 г. семьям военнослужащих было выдано 124 тыс. предметов одежды и обуви. После освобождения республики к этому моменту се­мьи военнослужащих получили около 25 тыс. талонов на одежду и обувь [14, с. 457, 459].

Помимо этого, на многих промышленных предприятиях выполнялись специальные заказы по изготовлению одежды и обуви для членов семей военнослужащих. Например, на предприятиях г. Армавира в течение 1943 г. было сшито и отремонтировано для семей военнослужащих около 5 тыс. пар обуви [1]. С марта 1943 г. в Чечено-Ингушетии семьям военнослужащих было выдано около 4500 пар обуви [33, с. 215]. Работниками местной про­мышленности Ставропольского края за 1944 г. было изготовлено 270 пар обуви и отремонти­ровано 357 пар [12, л. 42]. За этот же период предприятиями и организациями г. Ростова н/Д было выделено семьям военнослужащих 4 тыс. предметов одежды, 9 тыс. пар обуви, 5 тыс. м мануфактуры [10, л. 140].

В результате проводимой местными органа­ми и общественными организациями работы многие семьи военнослужащих смогли попра­вить свое материальное положение и улучшить бытовые условия, о чем свидетельствовали сотни писем с выражением благодарности за повседневную заботу и чуткое отношение к их нуждам и запросам. Жена командира Г. Р. Павликова писала, что после возвращения из эвакуации «оказалась разутой, раздетой, без постели и без квартиры, но мне во всем помогли, дали квартиру и мебель, создали уют, оказали денежную помощь, дали талоны на обед и обувь для сына. Чувствуя эту заботу, от всей души благодарю за внимание, большое спасибо» [25, с. 308].

В целом, результаты оказания помощи се­мьям военнослужащих демонстрировали весомый вклад в общенародную заботу об одной из наиболее нуждающихся категорий населения. Эта помощь не только позволяла улучшить ма­териальное положение семей фронтовиков, но и укрепляла моральный дух воинов, спокойных за судьбу своих родных и близких.

Источники и литература

1. Армавирская коммуна. 1944. 1 января.
2. Белоносов И. И. Русинов В. А. Победа ковалась в тылу. М.: Профиздат, 1985. 263 с.
3. Большевик. 1941. 12 октября.
4. Большевик. 1942. 9 января.
5. Великая Отечественная война 1941-1945 годов: в 12 т. Т. 10. Государство, общество и война. М.: Кучково поле, 2014. 264 с.
6. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 1429. Оп. 1. Д. 8.
7. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (далее — ГАНИСК). Ф. 1. Оп. 2. Д. 507.
8. ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 593.
9. Государственный архив Ростовской области (далее — ГАРО). Ф. Р-1817. Оп.3. Д. 2.
10. ГАРО. Ф. Р-1817. Оп. 3. Д. 53.
11. ГАРО. Ф. Р-2377. Оп. 1. Д. 17.
12. Государственный архив Ставропольского края. Ф. Р-2771. Оп. 1. Д. 13.
13. История Кубани /под общ. ред. В. В. Касьянова, Н. С. Короткого. Краснодар: Кубанский государственный уни­верситет, 2005. 336 с.
14. Кабардино-Балкария в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Сборник документов и материалов. Нальчик: «Эльбрус», 1975. 798 с.
15. Лохова Т. В. История организации Сельхозбанком СССР целевых кредитных программ восстановления разру­шенного хозяйства Краснодарского края в 1943-1945 гг. // Юг России и сопредельные страны в войнах и вооруженных конфликтах: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (Ростов-на-Дону, 22-25 июня 2016 г.) /отв. ред. акад. Г. Г. Матишов. Ростов н/Д: изд-во ЮНЦ РАН, 2016. С. 337-344.
16. Молот. 1941. 6 сентября.
17. Молот. 1942. 25 марта.
18. Молот. 1943. 12 октября.
19. Молот. 1944. 5 апреля.
20. Молот. 1945. 7 апреля.
21. Национальный архив Республики Адыгея (далее — НАРА). Ф. Р-1092. Оп. 1. Д. 1.
22. НАРА. Р-349. Оп. 1. Д. 4.
23. Селюнина Н. В., Булгарова М. К. Социальная политика на Юге России в 1941-1945 годах // Научная мысль Кавказа. 2004. № 1. С. 40-48.
24. Ставропольская правда. 1944. 10 января.
25. Ставрополье в Великой Отечественной войне. 1941-1945 гг.: Сборник документов и материалов. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1962. 515 с.
26. Социалистическая Осетия. 1944. 17 октября.
27. Худалов Т. Т. Северная Осетия в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Владикавказ: Республиканская книжная типография им. В.А. Гассиева, 1992. 346 с.
28. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее — ЦДНИКК). Ф. 558. Оп. 1. Д. 304.
29. ЦДНИКК. Ф. 1072. Оп. 1. Д. 2398.
30. ЦДНИКК. Ф. 1387. Оп. 1. Д. 552.
31. ЦДНИКК. Ф. 1444. Оп. 1. Д. 1.
32. Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф. 9. Оп. 1. Д. 492.
33. Шебзухов М. Х. Тыл — фронту (Северо-Западный Кавказ в годы войны 1941-1945 гг.). Майкоп: Меоты, 1993. 326 с.