Из писем Федору Ивановичу.
Сегодня суббота! Как я уже говорил – сыро. Стройки, втянули голову в плечи, приподняли воротники и приутихли. Торопить себя особенно некуда, вспомнил про деревянного орла… рядом с ним стоит статуэтка слона с отломанным хоботом. Выбросить жалко, а к чему его присутствие в доме – не знаю, но опять таки жалко… Помнится начало моих тридцатых годов, тогда занимался организацией и строительством Молодежного Жилищного Комплекса. Планов набралось — на несколько жизней хватит.
Наш отряд был первым, опытный образец, так можно сказать, а за ним другие отряды, микрорайон застройки на несколько тысяч жителей. Дух захватывает. И вот, после более чем двухлетней работы на общественных началах, по разработке документации, хождения по кабинетам, общениям и убеждениям начальников и партийных работников органов власти и руководителей производств мы вышли на работу. Победители соц.соревнований, молодые, энергичные, вся жизнь еще впереди… из 2.5 тысяч желающих попасть в МЖК нас сто человек, у каждого семья, выходим на строительство собственного, экспериментального, трехподьездного, девятиэтажного жилого дома. Считай целая деревенька. Счастью нет предела, представился шанс получить квартиры вне очереди, да за воплощение в реальность такой мечты мы горы готовы были перевернуть. Тогда уже горбачевская перестройка началась. Естественно, нам завидовали, подозревали в несерьезности наших планов. Но особенно придраться было не к чему, так как дом внеплановый, средства капитальных вложений – государственные. Начальником домостроительного комбината вновь стал Пузырь Л.С. Он возвратился с начальников Главка, почувствовал наверно, что все перемены в стране к хорошему не приведут. С его предшественником Кузнечиковым В.А. мы ладили, он по отцовски мне покровительствовал, а с Леонидом Степановичем знакомы не были. «Он человек с норовом, считай у него уровень министра» — говорили мне знающие люди в Исполкоме и Горкоме Партии КПСС. И тут звонит Зотов Виктор, первый секретарь Горкома Комсомола и говорит: — «Игорь! Пузырь недовольство в твой адрес высказывает, я не знаю почему, но имей это в виду». Винить мне себя было не в чем, чувство уверенности позволило мне возмутиться от несправедливости и, долго не думая, иду к Леониду Степановичу. Он принял меня стоя у окна своего громадного кабинета. «Здравствуй» — он сухо ответил издалека, взглядом указывая на стул за длинным столом. Он стоял, мне заискивать и миндальничать непривычно, да и настроение не для посиделок. «Вы, Леонид Степанович, кажется, настроены против меня? Я понимаю у Вас планы, вводы жилья, освоение средств и т.д. мы пришли к вам работать, а не на шее сидеть! Все передовики производства, грамотные, подучимся конечно строительному делу, но обузой не будем!» — выпалил я долго не мешкая, напористо, без сомнений. Наверное, он не привык выслушивать от подчиненных мнения отличные от него. Но, кажется, поверил. Больше сомнений в нашей состоятельности не возникало. Мы делали все возможное для строительства своего дома на домостроительном заводе, были, как говорится: «в каждой дырке затычкой». Внедряли рационализаторские предложения, модернизировали и усовершенствовали оборудование, мозги у нас кипели, а руки — гудели. Освоились быстро, разобрались в технологических процессах, перераспределились, и, по сути, на всех производственных циклах организовали свои бригады. Работу, обслуживание и ремонт технологического оборудования тоже взяли под свой контроль. Местные работники удивлялись и завидовали нашему рвению. А куда нам оставалось деваться, когда за каждым из нас пристально смотрели не только на заводе, но и в Исполкоме, городском Комсомоле и Горкоме КПСС. Кроме того, за нами смотрели и тысячи глаз на предприятиях, от которых мы были откомандированы и любая, даже мелочная, провинность могла бы дорого обойтись не только для нашей репутации, но и для тех, кто боролся за свою очередь. В общем, мы старались и помогли вывести завод на проектную мощность. Но и дерзости нашей завидовали многие. Уклонился Леонид Степанович от выполнения договорных обязательств – остановили завод. Никакие жалобы в органы власти ему не помогли, «договорился с молодежью – сам и ответ держи» — так ему отвечали. Захотели получить в каждой квартире телефоны вне очереди – во внерабочее время, бесплатно для городского узла связи, организовали городской субботник и вручную перекопали убогие улицы в жилых поселках с разветвленной сетью других коммуникаций, проложили для жителей каналы связи. И так далее. Невольно вспоминаются и те лица одаренных и талантливых от природы ребят, от которых исходили инициативы, и зависело решение сложнейших вопросов. Увы, их уже нет рядом. Это и Володя Колесников, и Саша Логвиненко, и другие… Светлая им память и земля – пухом.
Заселились… В первые же два года в нашем доме родилось около двадцати пяти детей. Время шло бурно. Социализм переходил к капитализму.
Человеческие ценности стали меняться, какая там нравственность! Деньги -вот мерило всему!… Я уже намного позже встречался с Леонидом Степановичем, он так и не смог примирить себя к этой денежной толчее. Его бывший сотрудник, начальник по снабжению, пригласил к себе в компаньоны. Построили какой то склад с офисом. Завод – его детище, был уже давно скуплен за ваучеры какими-то жуликоватыми коммерсантами. Он хоть и выглядел мощно – высокий, с умными, прозорливыми глазами, но, после приветственных слов, в его глазах потух огонек, уже не было того, чего-то важного, пламенного, зовущего к свершениям…
Он и ему подобные, взрощенные и испытанные в делах государственные мужи, привыкшие строить заводы, города и байконуры, как киты, бороздившие неизведанные океаны, были выброшены в мелочные, алчные речки и ручейки торгашества…
Вот смотрю я на этого слона, он как Пузырь Л.С., как наша страна – мощная, могучая, но уже без былого, призывно – трубящего хобота… Где Вы? Предыдущее поколение. Где ваше наследие? Большинство из вас уже в земле лежат, пригвозденные к ней сверкающими на солнце обелисками. Где Вы? Не признающие казнокрадства, коррупции и лизоблюдства. Где Вы? Мощные гиганты природы, с призывным взглядом и высоко поднятой головой, увлекающие за собой молодые поколения к свершениям, созиданию и процветанию страны…
Мои потомки конечно выбросят эту статуэтку, но мне искренне жаль той, моей страны, тех, иных взаимоотношений между людьми, отломанными как хобот у слона.
Игорь Тащев