Победа

«ПОЛИТИЧЕСКИЙ БАНДИТИЗМ» И БОРЬБА С НИМ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И В ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ (ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ)

Епифанов Александр Егорович

В настоящей статье предпринимается попытка с историко-правовых позиций рас­крыть природу так называемого «бандповстанческого движения» или «политического бандитизма» на Северном Кавказе в изучае­мый период, а также проанализировать фор­мы и методы борьбы с ним Советского гос­ударства. Участие в названных преступных проявлениях в основном было вызвано при­нудительным переселением репрессирован­ных народов Северного Кавказа.

Под политическим бандитизмом в изу­чаемый период органы охраны правопорядка понимали активную форму открытой, во­оруженной борьбы «внутренней и зарубеж­ной контрреволюции» с Советской властью, проявляемой в форме террора по отношению к представителям власти и партии, поджогов, взрывов государственных и общественных предприятий, а также убийств и ограбления местного населения. В условиях Великой Отечественной войны виновники подобных преступных проявлений однозначно рас­сматривались в качестве агентуры немецкого фашизма [1, л. 89].

При наступлении благоприятных усло­вий политический бандитизм имел тенден­цию перерастания в контрреволюционное повстанчество. Применительно к Северному Кавказу к политическому бандитизму зача­стую приравнивался уголовный бандитизм, выражавшийся в угоне с пастбищ колхозного скота, убийствах с целью мести или грабежа, — в основном по признаку причинения ущер­ба «социалистическому сектору сельского хозяйства» [1, л. 90].

Как правило, политический бандитизм организовывался не только «контрреволюци­онным подпольем», но и разведками ино­странных государств, которые широко ис­пользовали его в целях шпионажа, террора, диверсий, усиливая при этом банды своими агентами и снаряжением. Особенно «озлоб­ленные формы» он имел на территории Чеч­ни, Балкарии и Карачаевской области. Здесь он использовался в качестве средства от­мщения за принудительное переселение населявших их народов в 1943 — 1944 гг. и выражался главным образом в зверских убийствах представителей власти, военно­служащих и сотрудников НКВД СССР, тер­роре в отношении местного населения. Гла­варь бандитов Исраилов и его сподвижники призвали оставшихся в силу различных об­стоятельств после выселения на родине гор­цев с оружием в руках бороться за восста­новление своей территории и возвращение всех высланных в места прежнего прожива­ния. При поддержке гитлеровских диверсан­тов ему удалось объединить мелкие банд­группы и жителей оставшихся невыселенными аулов в бандповстанческое движение [2, с. 69 — 80]. Только за март — май 1944 г. бандами было осуществлено 30 вооружен­ных нападений, убиты 51 военнослужащий и оперработник НКВД СССР [2, с. 108].

По определению Главного управления внутренних войск (ГУВВ) НКВД СССР, по­нятие бандитизма включало открыто дей­ствующие оформленные вооруженные груп­пы (банды); контрреволюционное организу­ющее ядро (в ряде случаев находившееся за границей), которое оказывало помощь бан­дитам своим руководством, пополнением, материальной и моральной поддержкой под­польной, законспирированной, иногда раз­ветвленной сетью пособников, укрывателей, связных, разведчиков и т.п.

По своей численности и составу банды отличались исключительным разнообразием. Чаще всего они включали по 15 — 30 человек, в том числе руководителя (главаря), «кадр» и переменный состав. Главарь банды являлся наиболее авторитетной фигурой из числа «кадровых» бандитов, был ее идейным и во­енным руководителем. По наблюдению ГУВВ, главарь сплачивал банду силой своего авторитета. Он тщательно оберегался остальными бандитами, место его укрытия было глубоко законспирировано.

«Кадр» банды обычно составляли злейшие враги Советской власти, имевшие на своем счету много злодеяний. Бандиты этой категории отличались хорошей органи­зованностью, вооружением и выучкой. Пе­ременный состав банды состоял из отдель­ных контрреволюционных элементов, при­мкнувших в силу различных обстоятельств к банде, в том числе под воздействием угроз, провокаций, террора и пр. со стороны банди­тов и контрреволюционного подполья. Как правило, переменный состав обычно быстро откалывался от остальной банды под воздей­ствием мероприятий по ее ликвидации, а также в результате политической работы среди населения. С учетом изложенного бан­да могла считаться полностью ликвидиро­ванной лишь после уничтожения либо захва­та ее главаря, а также наиболее авторитетной кадровой ее части.

Каждая из банд, как правило, имела свой определенный район действий, где она располагала пособническими и родственны­ми связями, от которых получала разного ро­да материальную поддержку. От таких райо­нов банды отрывались обычно лишь на не­продолжительное время, при преследова­нии или необходимости замести следы пре­ступления. Действия бандитов характеризо­вались обычно самыми разнообразными при­емами, включая внезапные налеты, устрой­ство засад в узких ущельях и на поворотах горных троп, распыление при преследовании и создание огневого мешка для преследую­щих. В продолжительные боевые действия с войсками бандиты вступали лишь при окру­жении, выжидая при этом благоприятный момент для выхода из него (наступления но­чи, тумана, непогоды и пр.). Благодаря от­личному знанию местности, бандиты облада­ли способностью совершать быстрые пере­ходы и незамедлительно менять места укры­тия после совершенных налетов. Благодаря поддержке родственников и пособников бан­диты хорошо организовывали разведку наблюдением. Они вели меткий огонь из за­благовременно оборудованных огневых то­чек, преимущественно с коротких дистанций, а при столкновении с войсками стремились упредить их в стрельбе. Как правило, банди­тов объединяло нежелание сдаться живыми. Они предпочитали уносить трупы убитых товарищей, а также захватывать оружие, об­мундирование и документы убитых ими во­еннослужащих, активно используя их при необходимости. В случаях развертывания активной борьбы с бандитизмом, бандиты нередко отсиживались в глухих местах, изу­чая направленные против них методы борь­бы органов и войск НКВД, а выждав благо­приятный момент, незамедлительно перехо­дили к активным боевым действиям.

По данным органов НКВД, на 1 марта 1944 г. на Северном Кавказе действовали до 50 подобных банд [3, л. 25]. По состоянию на 15 мая 1944 г. только на территории бывшей Чечено-Ингушетии с оружием в руках про­должали активно сопротивляться 25 банд­формирований, насчитывавших 229 человек, а также 29 бандитов-одиночек [4, л. 14]. 14 бандповстанческих групп из 132 человек насчитывалось после выселения в Кабарди­но-Балкарии. Ими руководили заброшенные гитлеровцами агенты Байзулаев, Этезов, Зан- кишиев и др. [1, с. 126]. Летом 1944 г. в быв­шую Кабардино-Балкарию на помощь банди­там прибыли 10 групп вражеских диверсан­тов из 74 человек. Необходимо отметить, что озлобленные принудительным переселением своих соотечественников, существенно по­полнив свои ряды за счет тех, кто сумел из­бежать этого, бандиты повсеместно перешли от тактики эпизодических боестолкновений к внезапным нападениям, а также, в ряде слу­чаев, оказанию войскам открытого воору­женного сопротивления.

Перечисленные обстоятельства требо­вали от задействованных органов и войск НКВД для достижения успеха большой вы­держки и искусства внезапных действий. Каждый из участников операции должен был обладать большой выносливостью, высокой бдительностью, напористостью, смекалкой, изобретательностью и инициативой.

Основным средством для ликвидации политического бандитизма в изучаемый пе­риод были «чекистско-войсковые» операции войск и органов НКВД. В качестве таковых понимались боевые действия войск в сочета­нии с агентурными и иными мероприятиями по ликвидации бандгрупп и контрреволюци­онных элементов. Составными элементами чекистско-войсковой операции являлись «собственно-чекистские» мероприятия, по­литические мероприятия, войсковые дей­ствия, следствие, а также карательные меро­приятия. Решение на проведение подобных операций принималось старшим оператив­ным начальником совместно с войсковым командиром. При этом использование войск свыше полка производилось с разрешения и по плану НКВД СССР. Для проведения че­кистско-войсковых операций привлекались отряды милиции и истребительные батальо­ны, которые подчинялись командирам соот­ветствующих частей войск НКВД. Опера­тивные и войсковые мероприятия по розыску и ликвидации банд осуществлялись в тесном взаимодействии гарнизонов войск и соответ­ствующих райотделов НКВД. Начальники таковых составляли по этому поводу план совместных действий, утверждавшийся затем старшим оперативным начальником (началь­ником регионального Управления НКВД) и командиром части. Необходимо отметить, что в интересах усиления борьбы с банди­тизмом на территории бывшей ЧИАССР бы­ли сохранены образованные перед выселени­ем Галанчожский, Урус-Мартановский и Шатоевский оперативные сектора. В Грузин­ской ССР с этой же целью был оставлен Ахалхеевский оперсектор. Кроме того, дей­ствовавший в указанном регионе 141 полк ВВ НКВД был преобразован в горно­стрелковый и усилен за счет придания ему минометных и артиллерийских подразделе­ний.

Основным нормативным актом, уста­навливавшим формы и методы борьбы с по­литическим бандитизмом на Северном Кав­казе явились Указания войскам, участвовав­шим в операции по ликвидации бандитизма в горных районах Северного Кавказа, подго­товленные начальником ГУВВ НКВД СССР Шередега и утвержденные заместителем наркома внутренних дел Кобуловым в июле 1944 г. [4, л. 71 — 86] Согласно названным Указаниям, главной задачей была полная ликвидация основных кадровых бандгрупп и их главарей — Исраилова, Магомадова и Алхастова, представлявших собой ядро банд­формирований в регионе. Условия проведе­ния операции являлись исключительно тяже­лыми. Весь район проведения чекистско-

войсковой операции был высокогорным, в нем имелось много труднодоступных мест, совершенно не имевших троп. Несмотря на это, для хорошо знающих местность банди­тов, район являлся проходимым в любом ме­сте. Наличие большого количества ущелий, в основном заросших лесом и кустарником, а также пещер и щелей давало возможность бандитам успешно скрываться, устраивать засады и внезапно обстреливать войска.

Вся операция была разбита на три ос­новных этапа. Все они имели задачу полной очистки местности в пределах боевых участ­ков от бандитов и лиц, уклонившихся от принудительного переселения. Соответству­ющие мероприятия регулировались подроб­ными планами действий, составлявшимися старшими оперативными начальниками бое­вых участков и войсковыми командирами. На основании названных планов войсковыми начальниками издавались боевые приказы, подписываемые соответствующими коман­дирами частей и начальниками штабов. Для достижения поставленной задачи они преду­сматривали такие мероприятия, как захват «языка», получение от него данных о местах укрытия банд, их составе, путях передвиже­ния в горах; привлечение проводников и «добровольных помощников» для разного рода агентурных комбинаций. Особое вни­мание при этом обращалось на то, чтобы пу­тем тщательной маскировки скрыть от бан­дитов цель операции и продвижение войск.

Поиск бандитов и уклонившихся от вы­селения лиц осуществлялся выделяемыми от подразделений войск НКВД разведыватель­но-поисковыми группами (далее РПГ) по 10 — 25 человек каждая. Для окружения районов предполагаемого нахождения банд войсками применялись в сочетании различные виды нарядов: засады, заслоны, секреты, наблюда­тельные посты, которыми перехватывались все выходы из кольца. Участок боевых дей­ствий разбивался на батальонные, ротные и взводные боевые районы, в каждом из кото­рых для уничтожения и задержания про­рвавшихся бандитов находился резерв. За­действованные в ликвидации бандитизма внутренние войска имели на вооружении, помимо личного оружия, ручные пулеметы, минометы, горные пушки, противотанковые ружья, снайперские винтовки и розыскных собак. В дополнение к сети служебных наря­дов применялись средства технических за­граждений и даже противопехотные мины. В труднодоступных щелях, ущельях и пещерах по распоряжению старшего оперативного начальника допускалось применение хими­ческих средств.

При обнаружении бандитов Указания предписывали подпускать их на близкое рас­стояние и открывать огонь без предупрежде­ния при полной уверенности в поражении. Захваченных живыми бандитов надлежало связывать. При любом развитии событий все виды нарядов войск НКВД были ориентиро­ваны на физическое уничтожение бандитов с захватом некоторых из них в качестве «язы­ков» живыми. При частях, подразделениях и разведывательных группах имелись опера­тивные работники для ведения «разведыва­тельных допросов» задержанных бандитов и лиц, уклонившихся от принудительного пе­реселения. Старшие оперативные начальники обязаны были непрерывно искать возможно­сти для агентурно-оперативных комбинаций с использованием тех и других. Все опера­тивно-чекистские мероприятия организовывались и проводились под руководством ор­ганов НКВД. Оперативная разработка осу­ществлялась непосредственно внутри банды, в местных контрреволюционных организа­циях (среди националистов, духовенства и пр.), а также в районах действия банды во­обще (среди родственников и пособников бандитов).

Для «политической изоляции» банды от местного населения разворачивалась широ­кая разъяснительная работа на предмет мо­билизации жителей для противодействия бандитизму, а также содействия органам и войскам НКВД в его ликвидации. Соответствующие мероприятия осуществлялись как самими органами и войсками НКВД, так и местными партийными и советскими органи­зациями. На предмет поддержания авторите­та органов и войск НКВД на должном уровне предписывалось знать и уважать националь­ные, культурные и религиозные обычаи местного населения и не допускать в отно­шении него незаконных действий [5, с. 123 — 124].

В 1944 г., после выселения чеченцев и ингушей в горах в указанном порядке было уничтожено 36 бандформирований, насчиты­вавших 338 человек [6, с. 107]. Вняв призы­вам партийных и советских организаций, а также прибывших со спецпоселения чечен­ских духовных лидеров, в Грозненской обла­сти в декабре 1944 г. добровольно сдалась банда Белхороева из 83 человек. В это же время и там же одной из РПГ был настигнут и убит вождь бандповстанческого движения Исраилов [7, с. 32 — 33].

Всего же на Северном Кавказе при рас­сматриваемых обстоятельствах за 1944 г. ор­ганами и войсками НКВД были убиты 3144 бандита и повстанца, задержаны — 2910 [5, с. 136 — 137]. Несмотря на это, рассмотренные чекистско-войсковые операции продолжа­лись на Северном Кавказе до конца 40-х гг. В 1944 — 1948 гг. органами охраны правопо­рядка и внутренними войсками были задер­жаны 2213 чеченцев и ингушей, в том числе 1818 уклонившихся ранее от принудительно­го переселения, 348 человек были привлече­ны к уголовной ответственности за банди­тизм. Но и это не означало полного заверше­ния борьбы с бандитизмом на Северном Кав­казе. В Грозненской области отдельные бандформирования продолжали действовать до конца 50-х гг. По имеющимся данным, последнее из них (банда Хасуха Магомадова) была ликвидирована лишь в 1976 г. [7, с. 354].

В заключение необходимо отметить, что ряд важных аспектов истории и правово­го регулирования борьбы с бандитизмом, в том числе политического характера, на Се­верном Кавказе до настоящего времени оста­ется неисследованным. Их изучение позво­лит объяснить многие казусы юридической практики Советского государства, которые не утратили своего значения и поныне [8, с. 57 — 63]. Научная разработка данной темы имеет большое значение для воссоздания объективной истории государства и права России, а также истории отечественных ор­ганов внутренних дел [9, с. 6 — 12].

Литература

  1. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 38650. Оп. 1. Д. 129.
  2. Баев Р.Р. Регламентация и практика использования войск НКВД СССР по репрессированию народов Северного Кавказа, Калмыкии и Крыма (1943 — 1944 годы) // Вестник Евразийской академии административных наук. М., 2014. № 4 (29).
  3. Бугай Н.Ф. Л. Берия — И. Сталину: «Со­гласно Вашему указанию…». М., 1995.
  4. РГВА. Ф. 38650. Оп. 1. Д. 128.
  5. Баев Р.Р., Епифанов А.Е. История и регламентация переселения и специ­ального поселения народов Калмы­кии, Северного Кавказа и Крыма в 1943 — 1956 гг. Владивосток — Волго­град, 2012.
  6. Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кав­казе в годы Великой Отечественной войны. СПб, 1999.
  7. Сигаури И.М. Очерки истории и госу­дарственного устройства чеченцев с древнейших времен. М., 1997. С. 354.
  8. Епифанов А.Е., Баев Р.Р. Основания принудительного переселения наро­дов Калмыкии, Северного Кавказа и Крыма в годы Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект) // Модернизация как условие развития современной России: Статьи и докла­ды XI Междунар. научно-­практической конференции, Москва 27 мая 2011 г. М., 2011.
  9. Бугай Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории. 1990. № 7.

Еще по теме

БИТВА ЗА КАВКАЗ (ИЮЛЬ 1942 — ОКТЯБРЬ 1943 ГГ.) В ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

rprkmv

18-я АРМИЯ В БОЯХ ЗА КАВКАЗ 1942–1943 гг.

rprkmv

НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НА НАЧАЛЬНЫХ ЭТАПАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1942 ГГ.)

rprkmv